Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Не пора ли отказаться от того, чего нет?

О перспективах инклюзии в российских школах

Журналист, педагог

В образовательной среде некоторое волнение. Слышатся осторожные прогнозы, что в скором времени возможен отказ от инклюзии. У нас ведь импортозамещение. А смешанное обучение всех со всеми – изобретение вовсе не наше. А то, что Россия разные европейские конвенции подписывала, так сейчас все в мире только и делают, что обнуляют свои обязательства друг перед другом. Такая примерно логика. Реальность переписывается, вполне подходящее время, чтоб подвергнуть ревизии всякое-разное и отказаться от того, что «не зашло». А инклюзия в России не зашла.

Инклюзия в России не зашла настолько, что так и не появилась. С ней получилось так, как с каким-нибудь ветшающим памятником в центре города. Ну знаете, когда здание огородили лесами, леса прикрыли тентами с изображением фасада, как бы приготовили дом к ремонту, но ремонт все никак не начинается. Вот уж и тенты порвались, и леса сгнили, а ремонта все нет как нет. Некрасиво же. И вот вместо того чтоб начать все же работы, сооружают вокруг новый каркас, меняют тряпки. Издалека памятник похож на настоящий отреставрированный дворец. Вот так и вместо инклюзии у нас была и есть только видимость ее. Некоторые, впрочем, поверили.

Поверили обычные люди, родители несчастных детей с разными нарушениями. Поверили и повели детей в общеобразовательные школы, полагая, что уж там-то специалисты как-нибудь их проблемы разрулят, найдут подход, применят нужные методики, привлекут психологов, дефектологов, тьюторов, создадут условия. Многие настолько прониклись идеями равенства и светлыми озарениями, что нет инвалидов – есть особые дети, что школы заполнились учащимися, которым, собственно, даже и непонятно какие условия нужны.

Желание родителей детей с нарушениями уйти от дискриминации не-нормы (желание, надо заметить, абсолютно понятное) привели к странному – множество отклонений от нормы объявили вариантом нормы. А если все теперь норма, то зачем что-то там уточнять, наблюдать, корректировать? Обследоваться? Диагноз? Не имеете права! Нормальный ребенок! Берите и учите! А по комиссиям ходить – это нам не досуг.

Да и где они, эти комиссии? Осмотры в детских садах и школах формальны. Жалоб нет – значит, здоров. Есть жалобы? Ну, запишитесь к неврологу. Пройти обследование по собственной инициативе – целый квест. Найти хороших, внимательных психологов, неврологов, дефектологов ох как нелегко. А если и пройти все эти круги ада, получить направление в коррекционную школу, то это ребенка возить придется черт знает куда. Или если не направление, а заключение с диагнозом и список рекомендаций, то опять же: чтоб эти рекомендации выполнить, надо одновременно узлом завязаться и на британский флаг разорваться. А тут вон во дворе школа, и говорят, там должны учить всех.

Да, важно заметить, что в обычные школы на зов призрака инклюзии чаще всего попадают дети с ментальными нарушениями. С такими нарушениями, которые внешне особо и не разглядишь. А если вдруг чего померещится вроде гипертелоризма (увеличенное расстояние между глаз, которое может быть одним из признаков умственной отсталости), то и в фашисты записать могут. Это физическая инвалидность всегда, увы, выразительна. Если уж ноги не ходят, то они не ходят, и значит, одним гуманистическим педагогическим посылом тут не отделаться. Значит, нужны пандусы, специальным образом оборудованные классы, парты, туалеты. И именно потому, что техническую оснащенность имитировать сложнее, дети с внешними, телесными недугами чаще учатся все же в специализированных школах. Образ колясочника хорошо эксплуатировать в социальной рекламе, но родители настоящих колясочников не стремятся отдавать их в районные школы.

Больше скажу: появилась тенденция, когда родители стараются пристроить детей в какой-нибудь интернат без особых к тому показаний.

Это при условии, что такой интернат рядом и он специализируется на каких-нибудь не особенно криминальных заболеваниях. Например, в Петродворцовом районе Петербурга, где я живу и работаю, есть школа для больных сколиозом. И я знаю, что многие семьи ищут возможности получить на детей нужные справки, чтобы только детей взяли в интернат хотя бы в началку. Мотив простой. В школе малокомплектные классы (7-10 человек), в каждом учитель и помощник, проводится ЛФК, есть бассейн, тренажерный зал, проходят регулярные осмотры врачей-специалистов. Все дети с сохранным интеллектом, поэтому ребенок в любой момент без потерь может перейти учиться в общеобразовательную школу.

Но таких учреждений мало, собственно на весь наш район всего два: уже упомянутая школа для детей со сколиозом и еще одна для детей с ЗПР (задержка психического развития). Всего различают восемь видов коррекционных школ, а проблем в развитии и того больше: ДЦП, ЗПР, ЗРР, ММД, ОДА, РАС, СДВГ, ОНР, УО и прочие ОВЗ. И как быть?

Утверждать, что в обычной районной школе запросто смогут найти подход к ребенку с расстройством аутического спектра (РАС) или даже с почти невинным СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивность) – верх инфантилизма. Скорее всего, пострадают и дети с нарушениями, и их 33 одноклассника, и педагоги, и служба сопровождения (единственный на всю школу психолог и соцпедагог на полставки), и в конце концов администрация. Но все до последнего будут делать вид, что все нормально, что все работают и делают все возможное.

Все возможное в плане работы администрации школы чаще всего ограничивается советом пройти проблемному ребенку психолого-медико-педагогическую комиссию. Но настаивать на этом никто не может, обязать тем более, ибо инклюзия, права человека, недопустимость дискриминации кого бы то ни было. Но даже если родители наконец обследуют ребенка, едва ли что-то изменится, взрослые имеют право не сообщать в школу диагноз сына или дочери – врачебная тайна.

Как же тогда вообще возможна инклюзия? Какой может быть вообще разговор об особенностях, если непонятно, в чем они выражаются и соответственно, как их корректировать. Все очень просто. В каждой школе должен быть небольшой штат медиков самого разного профиля, чтобы специалисты могли самостоятельно определять, какие у кого нарушения и тут же с этим всем работать, не разглашая, так уж и быть, врачебной тайны. Все очень просто... и очень дорого. Невероятно, абсурдно дорого.

Конечно же, это невозможно. И сейчас у нас действительно появилась возможность признать это официально. Признать и отказаться от инклюзии. Хотя бы от массовой, обязательной. Инклюзивные школы могут быть альтернативой коррекционным в каком-нибудь экспериментальном смысле, но не стоит пытаться превращать в них каждое общеобразовательное учреждение. А коррекционную педагогику нужно развивать. Нужно срочно восстанавливать то, что уже оптимизировали. У нас хорошая база, она еще не до конца развалена, сейчас самое время остановиться от дальнейшего разрушения системы. Теперь мы снова можем позволить себе идти своим путем, в сфере образования он не так уж плох. А вот дорога, на которую мы перешли вслед за Европой, надежд не оправдала. Может быть там, на Западе, она и приводит к цели, в нашем же ландшафте она уперлась в тупик. Пора сворачивать.

Автор выражает личное мнение, которое может не совпадать с позицией редакции.

Загрузка