Цивилизация
Молодые супруги Дэвид (Джеймс Марсден) и Эми (Кейт Босуорт) приезжают на родину девушки, в луизианскую глубинку, чтобы стать ближе к земле и поработать в спокойной обстановке. Дэвид, сценарист средней руки, что-то впопыхах дописывает про Сталинград (путем дедукции можно предположить, что для одноименной картины Федора Бондарчука, готовящейся к выходу на российские экраны). Эмми – нервная блондинка, актриса из закрывшегося сериала. Не избалованные интересными событиями местные тридцатилетние гопники, в особенности бывший бойфренд Эми Чарли (Александр Скарсгард), проявляют к паре обостренный и разноплановый интерес. Дэвид неосторожно нанимает их починить обветшавший амбар, с крыши которого открывается подробный вид на его частную жизнь.
Для начала работники повесят хозяйскую кошку, затем изнасилуют жену.
Но запасы пораженческой толерантности героя-очкарика получится выскрести до дна только после того, как он пригреет у себя, спасая от самосуда, местного дурачка, не со зла придушившего школьницу-нимфетку.
Историю о том, что, если мямле-интеллигенту достаточно упорно долбить в темечко на предмет неумения вбить в стену гвоздь, с него станется вогнать этот гвоздь в кого-нибудь мягкого и живого, снял в 1971 году Сэм Пэкипа. Как и полагается хорошо выстроенному шедевру, оригинальные «Соломенные псы» и по сей день не нуждаются ни в евро-, ни в голливудском ремонте — смотри и ужасайся. Но у постановщика Рода Лури, видимо, очень уж чесались руки. Сюжет перенесен в новый фильм практически полностью (тот факт, что место действия переехало из английской глубинки в американскую, не особо принципиален).
Ассортимент финальной расправы над деревенскими хамами и натурализм ее исполнения тоже остался без изменений:
переплюнуть в смысле жестокости маэстро Пэкипа непросто даже сегодня, когда кино гораздо на технологические выдумки в области переработки человеческого мяса.
Больше того, Лури и исполнитель главной роли Джеймс Марсден умудрились сделать своих «Соломенных псов» произведением, лишающим зрителя необходимости изводить себя неуютными вопросами: «А как поступил бы ты?» В своих интервью Марсден настаивает, что старался не копировать сыгравшего в оригинале Дастина Хоффмана (получился прямо довлатовский анекдот: «Не бойся, как у Шаламова не получится»), и с этой конкретной актерской задачей справляется. В отличие от хоффмановского математика-ботана, которому сопереживаешь от титров до титров,
сценарист Мардсена уже в первых кадрах предстает первостатейной заносчивой сволочью и, как незваный гость за свадебным столом, неуклонно свинеет с каждым эпизодом.
Городской хлюст бросает праздным завсегдатаям бара сотенную купюру на круг со словами: «Пейте, ребята, а я пойду деньги зарабатывать», — с таким специальным выражением лица, что пивная кружка дрогнула бы, пожалуй, и в узловатой руке святого.
Ребята сдерживаются еще десять экранных минут, что свидетельствует как о нежности их натур, так и о том, что Род Лури все-таки вложил в ремейк режиссерские амбиции, расцветив его нюансами, которые вовсе не кажутся лишними. У Пекипа сообщество провинциальных реднеков, само собой, омерзительно, но напрочь лишено индивидуальных черт – скотобаза как она есть. В новых «Соломенных псах» у Чарли в талантливом исполнении Александра Скарсгарда глазки не мутные, а очень даже ясные. И в глазках этих живет мысль, позволяющая предположить, что посконное сельское насилие иной раз произрастает не от того, что так уж на районе заведено. А потому, что желание немедля вломить кому-нибудь – это когда хорошему человеку плохо. Есть еще примечательные выходы ветерана Джеймса Вудса в его фирменном формате «держите меня семеро».
Робкие попытки вылепить из агрессивной местечковой биомассы что-то осмысленное делают Роду Лури честь. Но, к сожалению, он лажает в главном.
Мощный человеконенавистнический гимн, каким являются первые «Соломенные псы», где никого не жалко, ну никого, в новой обработке оказывается поп-песней, которая пускай и с грустинкой, зато про величие духа.
Из финала картины 1971 года как-то сразу понятно, что никаких замысловатых уравнений бедный спятивший математик более не порешает. Тогда как концовка фильма Лури, где полицейские сирены, как обычно, звучат утренним «кукареку», возвещающим, что за мраком ночи последует спасительный рассвет, не оставляет сомнений, что у героев все будет ОК. Эми позовут в новый сериал, а сценарист Эдвин, нахлебавшись ценного жизненного опыта, еще насочиняет нам и про Курскую дугу, и про «Бурю в пустыне», и про рядового Райана.
