Цивилизация
Когда-то давным-давно жил в Москве иллюстратор детских книжек, художник Илья Кабаков. В его чердачной мастерской на Сретенском бульваре собирались друзья, полуофициальные художники-инноваторы. В конце 70-х один из частых гостей, молодой философ Борис Гройс, назвал этот кружок «московским романтическим концептуализмом». Название прижилось, и новый стиль какое-то время ассоциировался с советским неофициальным искусством.
Скоро посетители мастерской начали уезжать в дальние края. А после крушения советской власти отъезжанты по одному стали возвращаться — кто насовсем, кто наездами.
Илья Кабаков задержался дольше всех и появился в Москве уже всемирно известным художником.
К этому времени успел сложиться миф о Кабакове, в который не вполне укладывались его несоветские работы. Инсталляции же на советскую тематику понемногу устарели.
В сентябре в Москве будет много Кабакова. Приедет из Эрмитажа его парная выставка с Элем Лисицким, журнал «Искусство» готовит номер, полностью посвященный Кабакову, а первое мероприятие прошло в минувшую пятницу: на воды Пионерского пруда в ЦПКиО им. Горького спущен «Корабль толерантности», проект Ильи и Эмилии Кабаковых, который успел побывать уже в Швейцарии, Венеции, Египте, ОАЭ и на Кубе.
Главное в корабле — парус, который сшит из детских рисунков на тему мира, любви и дружбы между народами.
Толерантность сейчас — тема модная и особенно уместная во время подготовки к выполнению интернационального долга на Ближнем Востоке. Дети рисуют, как держатся за руки черные, желтые и белые человечки, как мирно дружат лев и овечка, мухи и пауки. Пусть всегда будет солнце!
«Корабль толерантности» бесконечно политкорректен.
Было бы совсем неудивительно, если бы такой проект, посвященный миру и дружбе народов всей Земли, инициировал, например, мэр многонациональной Москвы. Но авторы идеи — Илья и Эмилия Кабаковы. Для видного представителя «другого искусства» выполнение беспроигрышного идеологического заказа означает то же самое, что рисование портретов Брежнева и пионеров-героев лет 40 назад: отказ от индивидуального творчества в пользу политического тренда, что приносит автору ощутимые бонусы.
Ничего специфически «концептуального» в корабле нет. Иначе бы дети не поняли, так же как дети рабочих и крестьян не понимали чересчур авангардных рисунков Владимира Лебедева в книжках 20-х годов. Это дощатая ладья, пришвартованная в нескольких метрах от берега Пионерского пруда. 180 рисунков, из которых состоит ее парус, дети рисовали на «Уроках толерантности» в МАММ и «Гараже».
Но для Кабакова этот проект является новым эпизодом в его полувековой саге «Советский человек и мир».
«Развитой социализм» нанес большому художнику травму, не излеченную и поныне. Его сравнительно недавний мегапроект «Музей исчезнувшей цивилизации» — это план гигантского «внутреннего СССР». Все его мрачные разделы воплощают антиутопию никудышного человечка, лирического героя Кабакова. Его старые «Альбомы» часто заканчивались пустым листом. В этой дзенской пустоте исчезали улетавшие из своих комнат маленькие герои Кабакова. Парус «Корабля толерантности» — тот же последний лист, которому, наконец, найдено утопическое решение.
Все братья-сестры, и никто не будет обижен за свой малый рост.
Закономерно, что Илья Иосифович Кабаков, которому в сентябре исполняется 80 лет, занялся борьбой за мир. Толерантность — новое имя идеологии для маленького человека, вечного героя русской литературы, и основанного на текстах московского концептуализма. Нет, не стоило так потешаться над «графиками выноса помойного ведра», диалогами «Чья это муха? — Это муха Николая» и другими кабаковскими шедеврами. Это была не критика коммунального быта — это был гимн гуманизму и терпению в нечеловеческих условиях маразма.
И передвижной корабль толерантности — это агитпункт Большой Коммуналки, которая занимает все пять континентов.
Толерантность — штука хорошая. Миру мир, войны не нужно. С неба звездочка упала прямо Рейгану в штаны. Ах, сгори там что попало, лишь бы не было войны. Вот и концептуализм перед толерантностью не устоял — осталось только название. И еще два ордена Академии художеств «За служение искусству», которыми Зураб Церетели наградил Илью и Эмилию Кабаковых на церемонии спуска толерантной ладьи на воду.
Судно не производит впечатления долговечного: скорее всего, детские рисунки будут истрепаны нетолерантными осенними ветрами. Но, пока гордо реет парус толерантности, дети всей Москвы будут на разных языках повторять громкое «спасибо!» дедушке Кабакову за их счастливое детство.
