Цивилизация
21 декабря (по новому стилю) 1879 года – официальная дата рождения Иосифа Сталина, отмечавшаяся в период его управления страной. Годы спустя историки установили и другую вероятную дату рождения – 6 (18) декабря 1878 года. Ряд исследователей считает настоящей именно ее. Сам политик всю свою сознательную жизнь выводил на документах 1879-й. По другой версии, до 1920 года он указывал везде 1878-й. С какой целью Сталин убавил себе год – если, конечно, вторая дата не фальшивка, — доподлинно неизвестно.
Почему Сталин стал «жестоким и бессердечным»
Сталин мог унаследовать революционный пыл от прадеда Зазы Джугашвили, который неоднократно участвовал в крестьянских бунтах, его арестовывали, заключали в тюрьму, он совершал побеги. Не меньшим темпераментом обладал отец будущего вождя. В Виссарионе Джугашвили, конечно, нельзя было разглядеть борца с системой. Напротив, когда Иосиф впервые попал в тюрьму, Бесо начал жестко порицать его за стремление занять место Николая II. Он был человеком небольшого кругозора, работал сапожником, но имел тяжелый характер и в нетрезвом состоянии доставлял проблемы окружающим, начиная с маленького Сосо и его матери Кетеван (Екатерины). Скандалы в семье случались довольно часто, поскольку Бесо испытывал тягу к выпивке.
Соседи описывали его как «своеобразного человека», среднего роста, смуглого, с большими усами и длинными бровями.
Он всегда ходил мрачный, и сын с друзьями предпочитали не попадаться ему на глаза, убегая играть в другое место. Есть мнение, что именно из-за отца Сталин превратился в того человека, каким его знает весь мир – жестокого, злого, мстительного. Регулярно избивая сына и пытающуюся защитить его супругу, запугивая их, глава семейства, сам того не осознавая, сыграл крайне негативную роль в формировании характера Иосифа, воспитал в отпрыске лютую ненависть к самому себе и окружающим.
Друг детства, а впоследствии политический противник большевика Кобы – сторонник независимой Грузии Иосиф Иремашвили писал в своих мемуарах «Сталин и трагедия Грузии», опубликованных в начале 1930-х в Берлине, что юному Сосо были присущи такие черты, как злопамятность, коварство, честолюбие и властолюбие. Если верить Иремашвили, учившемуся со Сталиным в Горийском духовном училище и затем в Тифлисской духовной семинарии, перенесенные в детстве унижения сделали его бывшего товарища «суровым, жестоким и бессердечным, как и его отец».
«Поскольку люди, наделенные властью над другими благодаря своей силе или старшинству, представлялись ему похожими на отца, в нем скоро развилось чувство мстительности ко всем, кто мог иметь какую-либо власть над ним. С детских лет целью его жизни стала месть, и этой цели он подчинил все», — отмечал автор воспоминаний.
По словам Иремашвили, «триумфом для Сталина было достигать победы и внушать страх».
«Однажды пьяный отец бросил сына на пол»
Известен случай, когда маленький Сосо попытался защитить мать от избиения. Он бросил в Бесо нож и пустился наутек. Согласно воспоминаниям сына полицейского в Гори, в другой раз Виссарион ворвался в дом, где находились Кеке с Иосифом, и набросился на них, нанеся сыну травму головы. Неблагополучная ситуация дома толкала мальчика в объятия улицы. Он связался с горийской шпаной. Если верить Никите Хрущеву, ссылавшемуся на откровения Сталина, Бесо пил так беспробудно, что иной раз мог пропить материал для сапогов или инструмент.
Негатив от общения с пьяницей Виссарионом в глазах Сосо как могла уравновешивала Кетеван или Кеке – строгая, но спокойная женщина, горячо любившая своего младшего сына (двое старших умерли вскоре после рождения). Она мечтала, чтобы мальчик получил духовный сан. Жизнь священника ассоциировалась у матери Сталина с благополучием и достатком. Чтобы заработать денег на обучение Иосифа, Кетеван сама выучилась на модистку. Ненаглядный ребенок, как известно, предпочел пойти другим путем.
«Ты хочешь, чтобы твой сын стал митрополитом? Ты никогда не доживешь до этого, я сапожник, и он будет им», — пресекал мечты Кеке ее супруг.
В первые годы учения Сосо был очень верующим, посещал все богослужения, пел в церковном хоре. Со слов видевших его в тот период, он не только выполнял религиозные обряды, но всегда напоминал остальным об их соблюдении. В 13 лет, однако, Иосиф заявил своему приятелю о том, что Бога не существует. В качестве доказательства была предложена книга Дарвина.
Врач Николай Кипшидзе, лечивший Кетеван Джугашвили в старости и переживший ее сына на один год, вспоминал, что, когда Сталин в последний раз посетил свою мать в октябре 1935 года, то спросил ее: «Почему ты меня так сильно била?» Последовал ответ: «Потому ты и вышел такой хороший». На вопрос Кеке: «Иосиф, кто же ты теперь будешь?», Сталин сказал: «Царя помнишь? Ну, я вроде царь». После этого Кетеван Джугашвили констатировала, что лучше бы ее сын стал священником.
Эдвард Радзинский приводил другой рассказ Кипшидзе, который, в свою очередь, как-то услышал от Кеке следующее:
«Однажды пьяный отец поднял сына и с силой бросил его на пол. У мальчика несколько дней шла кровавая моча».
Стол, четыре табуретки, кровать, небольшой буфет с самоваром, настенное зеркало и сундук с семейными пожитками – так описывал обстановку в доме Виссариона Сталина американский советолог Роберт Такер, создавший одну из крупнейших биографий Сталина. На столе – медная керосиновая лампа. Белье и посуда хранились в открытых стенных шкафах. Винтовая лестница вела в подвальное помещение с очагом, на котором Екатерина готовила пищу. Бесо держал здесь кожу и сапожный инструмент. Из мебели были некрашеная табуретка да колыбель Сосо.
Что случилось с рукой Сталина
Несмотря на то, что Сталина в течение его достаточно долгой и весьма насыщенной жизни лично знали десятки тысяч людей, источники, способные точно рассказать о периоде его детства, крайне скудны. Практически нет и воспоминаний о юношеских годах лидера Советского государства. Видные партийные деятели, соратники Сталина сначала по подпольной борьбе, а затем и по правящим кругам, предпочитали не затрагивать эту тему в своих мемуарах. Те же, кто все-таки упомянул его в своих работах – Лев Троцкий, Вячеслав Молотов, Анастас Микоян, Хрущев – не видели Сталина до революции или, в лучшем случае, водили с ним шапочное знакомство.
Как указывается в книге Ольги Эдельман «Сталин, Коба и Сосо. Молодой Сталин в исторических источниках», небольшие автобиографические вкрапления можно найти в текстах статей и выступлений самого Сталина. Так, в одной из ранних своих статей, а также много лет спустя, выступая на совещании с командным составом Красной армии в 1938 году, генеральный секретарь ВКП(б) рассказал о разорении своего отца и превращении его из ремесленника в пролетария. Некоторые рассказы Сталина из прошлого дошли до наших дней в пересказе его слушателей, участников застольных бесед и совещаний в кабинете вождя, дипломатических переговоров, поездок.
На большинстве воспоминаний о Сталине лежит нестираемый отпечаток культа его личности. Первая волна их массового появления относится к концу 1920-х годов, когда культ складывался и формировался. Как известно, в процессе прославления вождя большую роль сыграли его официальные юбилеи, первый из которых – 50-летие Сталина – был отпразднован в декабре 1929 года. Не исключено, между писанием воспоминаний и подготовкой к юбилею существовала прямая причинно-следственная связь.
«Два товарища детских игр и соученика Сосо Джугашвили по Горийскому духовному училищу, Петр Капанадзе и Георгий Елисабедашвили, написали каждый по несколько вариантов воспоминаний, часть этих текстов была опубликована. Капанадзе написал целую книгу о детстве вождя, не раз вводившую в заблуждение сталинских биографов. Между тем это никакие не воспоминания, а типичная советская пропагандистская детская агиография, рисующая образ маленького Иосифа Джугашвили как идеального ребенка, обладающего, по меркам литературного стиля тех лет, образцовым характером, – волевой, бодрый, всегда веселый, настойчивый и бесстрашный, вступается за обиженных и с ранних лет задумывается о социальной несправедливости.
Иосиф лучше всех учится, лучше всех знает старинные легенды, лидер во всех играх, включая спортивные, лучше всех ныряет и плавает,
что совсем уж неправдоподобно, учитывая его плохо работавшую левую руку», — резюмировала сотрудник Госархива России Эдельман в своем труде.
К слову, сам Сталин объяснял увечье следствием ДТП в десятилетнем возрасте: он якобы попал под машину и на протяжении десяти дней находился в состоянии комы, после чего из-за плохо обработанных ран произошло заражение крови, и рука перестала сгибаться в локте. Ряд исследователей подвергал эту версию сомнению, поскольку, на их взгляд, едва изобретенные автомобили не могли появиться на улицах заштатного грузинского городка. По другой версии, виновником сухорукости Сталина явился фаэтон – легкая коляска с откидным верхом. Имелись и другие телесные дефекты: сросшиеся второй и третий пальцы на левой ноге, лицо в оспинах.
«Умер, не не попросил прощения»
Капанадзе подчеркивал также сталинское умение убеждать тех, от кого молодой семинарист хотел чего-то добиться. Во втором классе Капанадзе из-за продолжительной болезни не был допущен к экзамену, ему грозило быть оставленным на второй год. Иосиф вызвался помочь другу. Он привел его к смотрителю училища и уверенно сказал: «Господин смотритель! Капанадзе хороший ученик, хорошо учится. Он долго болел. Посмотрите, как плохо он выглядит — бледный, желтый. Освободите его от экзаменов». Смотритель был впечатлен уверенностью Сосо, и в итоге Капанадзе разрешили не сдавать экзамены и перейти в следующий класс.
После исключения Сталина из Тифлисской духовной семинарии и его ухода в революционное движение пути молодых людей разошлись, но дружеские связи сохранились. Капанадзе рассказывал, как в 1900-е годы он навестил мать Сталина и передал ей новости о сыне, а после встречался со Сталиным, чтобы передать ему последние вести от Кеке, уточняется в статье Сергея Николаева «Друзья юности Сталина». Дружбу с Капанадзе руководитель СССР сохранил на протяжении всей жизни. Многим другим друзьям детства и юности вождя повезло меньше. Показателен пример Александра Сванидзе, арестованного в 1937 году и расстрелянного в 1941-м. Сталин был готов спасти его от казни, если бы осужденный попросил прощения. Сванидзе отказался, считая, что ни в чем не виноват.
«Смотри, какой гордый, умер, но не попросил прощения», — удивился Сталин, узнав об ответе бывшего друга.